Юрий Сошин
НАШИ КАЗАКИ
Не надо воевать, достаточно не сгибаться
Сейчас говорят о Кавказе много, но невольно, а скорее сознательно, властные и "демократические" СМИ обходят тему русских людей, веками живущих на Кавказе. В частности, терских казаков, живущих на кавказской земле со времен Ивана Грозного.
Ваххабитское восстание 13 октября 2005 года в столице Кабардино-Балкарии Нальчике на время приковало общественное внимание к региону. Но никто не заметил тот факт, что в то время, когда вся милиция республики дралась с ваххабитами на улицах кабардино-балкарской столицы, в городе Майском охранять порядок на улицы города вышли с охотничьими ружьями казачьи патрули. Сейчас на территории КБР располагается Терско-Малкинский отдел Терского казачьего войска, а самая активная и организованная казачья община в отделе существует в станице Пришибской — части города Майского.
Не так давно автору статьи довелось побывать в городе Майском. Небольшой райцентр с 30 тысячью населения производил очень грустное впечатление. Пустынные улицы одноэтажного частного сектора с высокими заборами перемежались редкими хрущевками-пятиэтажками. Магазинов, ларьков, общественного транспорта, да и просто прохожих, почти не было видно.
Если где и проявлялось наглядно явление социальной депрессии русской провинции, то здесь. Но именно здесь, где кризис виден, что называется, "невооруженным глазом", и проявилась перед лицом "последней черты выживания" стойкость русского народа в лице наиболее активной и стойкой части его — казачества.
В городе Майском общественный транспорт почти не ходит, чтобы добраться до казачьего правления, приходится вызывать такси. Казачье правление станицы Пришибской находится на окраине, в здании старого клуба с обсыпающимися колоннами. В просторной комнате с православными иконами меня встретил атаман (реестровый) казачьей общины станицы Пришибской ТМО ТКВ Кармалико Павел Дмитриевич. Собрались и другие люди, входящие в руководство казачьей общины станицы: товарищ атамана Пилипенко Анатолий Владимирович, он же директор майского филиала частного охранного предприятия "Казачья стража", председатель совета стариков Рыбалко Николай Федорович, писарь Бурда Эдуард Владимирович, Любовь Михайловна Строева — председатель Совета казачек.
Разговор начался с истории создания нынешней общины. Как и везде, в казачьих регионах процесс этот был сложный и болезненный. В начале девяностых начался стихийный процесс широкого народного движения за возрождение казачества.
15 сентября 1990 года инициативная группа пришибских казаков — 31 человек, из самых старых древних казачьих родов станицы собралась и приняла решение о возрождении казачьей общины станицы Пришибской. Тогда был избран и первый атаман — Данилов Михаил Семенович. Один из стариков, прошедших советскую "закалку", тогда спросил: не ставит ли цель "наше правительство" выявить всех, кто еще считает себя казаком, переписать и потом прибить. Такие мысли были тогда у людей. Теперь каждое 15 сентября казаки собираются и отмечают этот день как праздник возрождения казачества станицы Пришибской. Основной же станичный праздник — 21 ноября, престольный праздник святого Михаила-Архангела.
В 90-м году инициативная группа состояла из 31 казака, потом приходили в общину все больше людей, через год — было уже 270. А вот в середине же 90-х, в самое тяжелое время, люди, разуверившись в казачьем движении, также массово уходили. К 1995 году в общине оставалось всего 25 человек, да и то только благодаря тому, что тогдашний атаман Возный сумел сплотить лучших казаков. В других станицах таких людей не нашлось, и в соседней Котляровской общине оставалось 3 человека, а в станице Александровской вообще не оставалось никого.
Почему же так получилось? В то тяжелое время люди думали о собственном выживании. Собственность колхозов и заводов "приватизировалась", большинство людей нищало, меньшинство обогащалось.
А казачье движение в то тяжелое время ничем себя особо не проявляло, да и как-то реально проявить вряд ли могло. Не было не только поддержки со стороны властей, а наоборот, тогдашние власти КБР казачье движение всячески подавляли. Редко кто из руководства отваживался помогать казакам. Как говорили мне пришибские казаки: очень сильно тогда помог общине Аксюзов Валерий Анатольевич, нынешний мер Майского, а тогда начальник АТП. Помогает он и сейчас.
Центральные же власти в КБР в последние пятнадцать лет делали все возможное, чтобы казачье движение было малочисленным, "клубом ряженых", с "ручными" атаманами во главе. Как говорили мне пришибские казаки, "от Ставрополья (где казачье движение все годы поддерживалось и поддерживается администрацией края) лет на восемь мы отстали".
Но в последние годы люди в казачество пошли снова. Сейчас в общине уже около 170 активных членов, и казачья община стала самой сильной и авторитетной общественной силой в Майском районе.
Атаман станицы Пришибской Павел Дмитриевич Кармалико был избран на эту должность 19 октября 2005 года, почти за сто лет до этого, 19 декабря 1905 года, был избран атаманом его прадед — Петр Кармалико. На просьбу рассказать о нынешних делах общины, Павел Дмитриевич достает папку с протоколами заседаний и приказами и зачитывает то, чем жила община в последние месяцы.
Признаться, я ожидал услышать что-либо о казачьих смотрах, патрулях, о поддержании общественного порядка. Речь же пошла об абсолютно мирных вещах. О выделении церкви Михаила Архистратига материальной помощи в размере 1000 рублей: 650 рублей на покупку тюля для икон и 350 рублей на покупку рыбы для праздничной трапезы по случаю праздника Михаила 21 ноября 2005 года... О выделении церкви 6700 рублей на ремонт напольного покрытия", "... об итогах станичного субботника по очистке территории кладбищ и прилегающих территорий".
Традиционно перед Пасхой казаки выходят на субботник и очищают станицу. Некоторые казаки-предприниматели покупают за свой счет горючее, некоторые приезжают на своих личных грузовиках. Выделяют технику и городские власти. В этом году жители города очистили большую территорию возле кладбища, многие годы бывшую запущенным и захламленным пустырем. Вывезено было около пяти грузовиков мусора. В будущем пустырь хотят благоустроить.
Довелось мне услышать и о совсем удивительных вещах. Казаки улицу Казачью, ранее заболоченную и захламленную, благоустроили и замостили! Причем замостили именно за счет общины, а не за счет администрации города. По переулку Шмарева провели водопровод. Регулярно устраиваются спортивные праздники для молодежи с конкурсами и ценными призами. Около 15 подростков за счет общины обучаются в спортшколе. За счет общины поставили перед церковью памятник казакам — основателям станицы Пришибской. Замостили плиткой территорию вокруг "слезовского" памятника — памятника казакам, погибшим на русско-японской войне. Этот памятник был поставлен в 1906 году отцом 18-летнего казака Ивана Слезова, добровольцем ушедшего на эту войну и погибшего в Маньчжурии. В советское время памятник разрушили, но казаки в начале девяностых восстановили его заново, опять же на свои средства. 16 июня 2006 "слезовскому" памятнику исполнилось 100 лет.
Все успехи пришибской казачьей общины тем более удивительны, что до последнего времени казачье движение в КБР практически не финансировалось, все делалось за счет членских взносов казаков и добровольных пожертвований. Казакам, в отличие от того же Ставрополья, ни финансовой, ни административной помощи не было. Если надо было послать делегацию на какое-либо мероприятие, приходилось ехать на собранные с казаков деньги. Нынешний взнос рядовых казаков — 10 рублей. Есть, правда, казаки-предприниматели, которые "...нет-нет, да и помогут, и совсем в других размерах".
В последнее время отношение властей к казакам сильно переменилось. Новый президент КБР Каноков Арсен Баширович лично занялся помощью казачьему движению. По указу президента для казачьего движения в КБР с будущего года открывается бюджетное финансирование. В республиканском и местных бюджетах финансирование казачьего движения будет заложено отдельной строкой расходов.
Пришибской общине власти уже дали озеро для разведения рыбы. Дали и землю — 35 гектаров, и ее уже раздали казакам для сельхозиспользования.
В станице Котляревской, соседней с Пришибской, несколько лет действует на базе клуба "Центр казачьей культуры", создан народный краеведческий музей, ставший одним из самых лучших музеев во всей республике. Создатель музея — Михаил Михайлович Клевцов, стал советником президента КБР по казачьим вопросам. Нынешний атаман ТМКО Любуня Николай Григорьевич вошел в Координационный совет при президенте КБР. Атаман казачьей общины поселка Октябрьского Евгений Урядов вошел в Координационный совет по молодежной политике. О таком отношении к себе казаки раньше и мечтать не могли.
В Майском районе казаки стали серьезной общественной силой. Уже и компартия пытается примазаться к движению, чтобы, как говорили сами пришибские казаки, " нашими руками выборы выигрывать". Но казаки эти попытки пресекают. Они справедливо считают, что задача их движения — решение конкретных актуальных проблем в жизни Майского, а не реализация чьих-то политических целей. Именно такое понимание своих целей и дает казачеству авторитет у населения.
В последнее пятнадцатилетие было немало атаманов, использовавших свой статус в корыстных целях и работавших "для себя". Поддерживала таких атаманов и власть. Они под казачьей вывеской могли проворачивать темные дела, и за эту возможность платили властям лакейской преданностью. Подконтрольные и легкоуправляемые "карманные" "атаманы" были лучшим способом держать "в узде" идущее снизу народное движение.
Но хочется надеяться, что время случайных людей в казачьем движении кончилось. Сейчас, когда общественный и социальный кризис в КБР признали и власти, к руководству казачьим движением Терско-Малкинского округа приходят подвижники, такие, как Кармалико. Эти люди искренне болеют за общее дело и искренне желают улучшения ситуации на своей земле.
В отношении межнациональных отношений ситуация в КБР, мягко говоря, не безоблачная, хотя резкого межнационального противостояния в республике нет. Издавна здесь в мире жили представители разных народов, и этот многовековой потенциал мирной совместной жизни пока еще работает. Казаки в Пришибской говорили мне, что межнациональных конфликтов как таковых в их районе нет, все ваххабитское подполье сосредотачивалось в Нальчике и некоторых других уже "моноэтнических" сельских районах республики.
Но криминальная обстановка в Майском районе весьма непростая. Социальные недуги: безработица, отсутствие жизненных перспектив и безысходность, распад нравов порождают рост преступности. Есть и силы, целенаправленно направляющие социальный протест в антироссийское и антирусское русло.
Наркомания, грабежи, изнасилования, немотивированные зверские избиения и убийства — все это хорошо знакомо жителям казачьих станиц, хотя там (в неказачьих селах ситуация хуже намного) с криминалом казаки борются.
В Майском районе они сами стараются поддерживать порядок в станицах, проводится совместное дежурство с милицией. Начальник милиции Майского района — Сохов Замир Битович станичным казачьим общинам всячески помогает. С райотделом милиции у казаков полный контакт и отличные отношения (что скорее в КБР исключение, чем правило).
В Майском районе активно работает частное охранное предприятие "Казачья стража" — филиал от Владикавказской организации. После бесланских событий администрация района выступила с инициативой создания казачьей охранной структуры, прежде всего для охраны школ. Хотя инициатива была местных казаков, юридически оформить документы на создание ЧОПа они смогли только в соседней Осетии — во Владикавказе, а в Майском уже открыли филиал.
В КБР охраняли школы казаки только в Майском районе. Но зарплата охранников была очень маленькая, люди стали уходить и устраиваться самостоятельно в другие охранные структуры. Как рассказывал начальник Майского отделения "Казачьей стражи" Пилипенко Анатолий Владимирович: "Людей в этом винить нельзя. Но мы и сейчас оставляем за собой лицензирование, а также контроль за деятельностью людей, уже получивших у нас лицензии. К тому же более 70 человек с нашими лицензиями выехали в Москву и Петербург и работают в охранных структурах уже там, но по нашим лицензиям. Также надо отметить, что хотя "Казачья стража" и создавалась казаками на основе казачьих традиций, но работали и работают в ней представители всех национальностей: кабардинцы, дагестанцы, осетины и другие". По отношению к другим народам казаки никогда не были закрытой, замкнутой группой. Они не отгораживаются от своих соседей и сейчас: межнациональные браки в КБР — обычное и рядовое явление. Среди родственников казаков — кабардинцы, ингуши, балкарцы, осетины, евреи.
Очень много в Майском районе казаков — беженцев из Чечни и Ингушетии. До "русского Косово" — "деказакизированного" Сунженского района в Ингушетии из Майского меньше часа езды.
Формально в девяностые годы администрация КБР не чинила препятствий для въезда ни для кого: ни для казаков, ни для чеченцев. Только вот для чеченских беженцев находились и санатории для вселения, и питание, и льготы в регистрации. Для русских же не находилось ничего. Атаман Кармалико рассказывал: "Приезжали, покупали себе дома те, кто мог, кто не мог — мыкались по углам". Оформить свой статус, просто прописаться (о каких-либо льготах и пособиях и речи не шло) беженцам-казакам было неимоверно трудно. Прописывались, закреплялись только " с боем". Местные казаки беженцам всячески помогали, беря на себя значительную часть бюрократической работы. Теперь казаки-беженцы играют большую роль в жизни казачьих общин. Они, в полной мере испытавшие на себе "благородство свободолюбивых горцев" и "человеколюбие" кремлевских "гуманистов", со своей новой родины второй раз уходить уже не хотят.
Перед расставанием атаман Павел Дмитриевич Кармалико показал мне толстый фолиант — свой блокнот-ежедневник. На обложке его была широкая надпись ("чтобы всегда помнить"): "Не надо воевать, достаточно не сгибаться". А потом Павел Дмитриевич добавил: "Вот по этому принципу мы и живем".
Возвращался я из Кабардино-Балкарии на поезде "Грозный—Москва". Под, мягко говоря, недружественными взглядами попутчиков было много времени для раздумий о нынешнем состоянии казачества. Радовало, что наконец ситуация начала меняться к лучшему, что власть в КБР наконец повернулась лицом к казачьему движению. Но все-таки надо признать, что этот "поворот" есть лишь результат той глобальной катастрофы, к которой медленно, но верно движется Кавказ.
Терские казаки — это народ-мученик. В период гражданской войны его истребляли сознательно и планомерно. За одну ночь 21 апреля 1921 года на дороге между Грозным и Бесланом было вырезано около 30 тысяч казаков. В девяностые годы самая древняя и самобытная часть терских казаков (40% русских былин было записано среди терских казаков, 60% — на русском Севере) была уничтожена окончательно. Сотни тысяч людей изгоняли с земли, где их предки жили веками, десятки тысяч убиты, уведены в рабство. Но это никого не волновало. Никого не волнует судьба казаков и сейчас.
Информационная блокада темы "русского Косово" — геноцида терского казачества в Чечне и Ингушетии путинской властью соблюдается самым тщательным образом, эту тему в правительственных (и, само собой, либеральных) СМИ затрагивать категорически запрещено. То, что следствием "политики умолчания" является лишение сотен тысяч русских людей не только материальной, но и духовной помощи, элементарного сочувствия и сострадания, не волнует никого.
"Сторожевые собаки Империи", "палачи свободолюбивых горцев" — подобные высказывания в адрес казачества обычны и в газетах (особенно в "россиизированных" Чечне и Ингушетии) и в университетских аудиториях национальных республик Кавказа. В общественном сознании народов Кавказа насаждается мысль, что казаки не только не имеют права на какие-либо исторические территории и культурную автономию, они не имеют права вообще именоваться людьми. Такие же взгляды на казачество свойственны либералам-"правозащитникам" и подобным им "гуманистам".
Все последние годы велась сознательная и планомерная работа, направленная на лишение казачества широкой опоры в обществе и недопущение процессов социальной самоорганизации в нем на основе идей традиционной общинной самоорганизации. Особая, выработанная веками казачья ментальность с принципами общинности и взаимопомощи, мобилизационности, внутреннего поведенческого кодекса служения высшей идее (религиозной или государственнической), которой с легкостью приносятся в жертву личные интересы — все это является, по сути, средневековым, подобным рыцарскому, типом мироотношения, принципиально отличным от либерально-протестантского типа.
Казачья ментальность в принципе несовместима с принудительно насаждаемыми в России либеральными мировоззренческими ценностями: индивидуализмом, аморальным прагматизмом, примитивным, основанным на высшей сверхценности — деньгах, гедонизмом.
Органическая ненависть российских либералов к казачеству имеет вполне понятные причины. Путинской власти, в основе которой тот же людоедский гайдаровско-грефовский либерализм, казачья идея как таковая также неприемлема. Властям выгодно казачество в виде кучки "ряженых", увешанных килограммами самодельных крестов персонажей и утоляющих духовные и социальные запросы людей теми же алюминивыми крестами, экзотическими званиями и блестящими погонами. Реальное же духовное возрождение русского народа и создание новой социальной реальности "православной общинности" власти совсем не нужно.
Если даже оставить в стороне этнический и военный аспекты, то казачество как социальная общность является далеко не общественным архаизмом, у него вполне есть будущее и не только в рамках собственно казачьих регионов. Казачество в России имеет будущее как союз низовой территориальной самоорганизации на основах социальной и духовной общинности. Моя поездка в станицу Пришибскую укрепила меня в мысли: только на таких принципах возможно сохранение и возрождение и казачества и всей России.
